

Как-то даже странно при такой атмосфере ржать над тем, как здоровяк над гномом изгаляется. На моменте с качелями я сперва даже не увидела прикола. А когда до меня дошло, то смеялась я долго и сильно. Тонко он его, очень тонко подколол.

"Тут корабль мягко качнулся на накатившей волне и, скрючившись в три погибели, гном поковылял к борту. До нас донеслись сдавленное всхлипывание и оханье.
— За борт не упади! — с тревогой рыкнул я, обращаясь к заду Тиксы.
Сползя с борта, Тикса опустился на палубу и мученически взглянул на нас. Тут Рикар не ошибся — лицо у гнома и правда было бледно-зеленое, обычно колом торчащая борода и та поникла.
...
— Эх, сейчас бы похлебки с потрошками навернуть! — закатив глаза к небу, ляпнул здоровяк. — Аль колбаски с жирком нутряным! Да, Тикса?!
— О-о-о… Оченно, оченно подло делать… — застонал гном и, зажав рот руками, вскочил на ноги и вновь перегнулся через борт, сотрясаясь всем телом от рвотных судорог.
— Что вы там о Аллариссе говорили, господин? — переспросил Рикар, словно забыв о несчастном гноме.
— Рикар! — рявкнул я. — Его сейчас наизнанку вывернет!
— А нечего подслушивать! — буркнул здоровяк.
...
— А еще у меня в детстве качели были! — рявкнул Рикар. — И катался я на них день напролет! Туда-сюда! Туда-сюда!
— О-о-о-о!
— Рикар! Твою так за ногу! Прекрати!" (с) Изгой-5






